С редакцией Белновости своей жизненной историей поделилась молодая женщина, сумевшая найти общий язык с мамой мужа.
Я сижу на кухне у свекрови, Тамары Григорьевны, и помогаю ей лепить пельмени. Она напевает старую песню, а я улыбаюсь, слушая её рассказы о молодости.
Мы болтаем о мелочах — о погоде, о новом сериале, о том, как лучше заморозить заготовки.
Эта сцена кажется обычной, но для нашей семьи она почти чудо. Все знают, что Тамара Григорьевна — женщина с характером, и две её предыдущие невестки не смогли с ней ужиться. А я, третья, каким-то образом нашла с ней общий язык, и это удивляет всех, включая меня саму.
Я вышла замуж за Сашу, младшего сына Тамары Григорьевны, два года назад. Перед свадьбой я слышала истории о его матери.
Сашины братья, Олег и Максим, были женаты, и их жёны, Лена и Ира, не раз делились с подругами, как тяжело им было. Свекровь, по их словам, вмешивалась во всё: критиковала, как они готовят, как воспитывают детей, как тратят деньги.
Лена рассказывала, что Тамара Григорьевна могла прийти без звонка и переставить мебель в их квартире, потому что «так лучше». Ира жаловалась, что свекровь звонила каждый день, требуя отчёта о делах.
В итоге оба брака распались, и, хотя никто прямо не винил Тамару Григорьевну, её имя часто всплывало в разговорах.
Я нервничала, когда Саша привёл меня знакомиться. Я ожидала строгую женщину, готовую оценивать каждый мой шаг. Но Тамара Григорьевна встретила меня тепло: обняла, угостила пирогами, расспросила о моей работе. Она была громкой, прямолинейной, но в её глазах я увидела не злость, а любопытство.
Саша потом признался, что мама редко так открыта с новыми людьми. Я решила, что не буду настраиваться на худшее, а просто попробую быть собой. Может, это и стало моим спасением.
Жить рядом со свекровью оказалось непросто. Мы с Сашей сняли квартиру в соседнем доме от Тамары Григорьевны, и она часто заходила в гости. Иногда она делала замечания: то я слишком много соли в суп кладу, то неправильно глажу рубашки.
Я видела, как Саша напрягается, ожидая, что я вспылю, но я решила не принимать это близко к сердцу. Вместо того чтобы спорить, я спрашивала её совета.
Какой бульон лучше для борща? Как она справлялась с Сашей, когда он был маленьким? Тамара Григорьевна любила рассказывать, и я заметила, что, когда она чувствует себя услышанной, её колкости исчезают.
Со временем я поняла, что её поведение — это не желание задеть, а привычка быть главной. Она вырастила трёх сыновей одна, после того как муж ушёл из семьи, и научилась всё контролировать.
Лена и Ира, как я узнала, часто с ней пререкались, пытались отстоять свои границы, и это только разжигало конфликты. Я же выбрала другой путь. Если она начинала указывать, я кивала, а потом делала по-своему. Если она приходила без предупреждения, я угощала её чаем и мягко намекала, что у нас дела.
Саша шутил, что я — укротительница свекровей, но я просто старалась не давать её словам власти надо мной.
Наши отношения с Тамарой Григорьевной стали ближе, когда я начала просить её о помощи. Я заметила, что она любит чувствовать себя нужной. Когда у меня родилась дочь, Соня, я попросила свекровь показать, как пеленать ребёнка по старинке. Она оживилась, начала учить меня своим хитростям, и с тех пор стала мягче.
Теперь она приходит, чтобы понянчиться с Соней, и даже её замечания звучат скорее как забота. Я не притворяюсь, что всё идеально — иногда её энергия утомляет, и я мечтаю о тишине. Но я научилась видеть в ней не врага, а женщину, которая хочет быть частью нашей жизни.
Саша говорит, что я сделала невозможное. Его братья до сих пор удивляются, когда видят, как мы с Тамарой Григорьевной ладим.
Лена как-то спросила, как я терплю её вмешательство, и я ответила, что просто не воюю. Я не пытаюсь её переделать, не жду, что она изменится. Я принимаю её такой, какая она есть, и, кажется, это её обезоруживает.
Конечно, бывают моменты, когда мне хочется закрыть дверь и не открывать, но я вспоминаю, что она — мама моего мужа, бабушка моей дочери, и это помогает мне держать себя в руках.
Теперь, сидя за пельменями, я думаю, что наш мир с Тамарой Григорьевной — это не про подчинение, а про баланс. Я не стала её тенью, как боялись некоторые подруги, но и не воюю, как её прошлые невестки. Я нашла способ быть рядом, не теряя себя, и это, кажется, работает.
Пока мы лепим пельмени, она смеётся, а я чувствую, что мы на одной волне — по крайней мере, сегодня.
Автор: Курчев Антон
