С редакцией Белновости своей жизненной историей поделилась женщина, которая решила по-другому общаться с родственниками супруга.
Я вышла замуж по любви. Мой муж, Андрей, был человеком, с которым я чувствовала себя на своём месте. Он добрый, заботливый, с хорошим чувством юмора.
Но, как это часто бывает, брак — это не только союз двоих, но и слияние семей.
И вот тут начались сложности. Родственники Андрея оказались людьми, с которыми мне было трудно найти общий язык. Не то чтобы они были плохими, нет. Просто их взгляды, привычки и манера общения резко отличались от того, к чему я привыкла.
С самого начала я решила, что ради мужа буду стараться. Он очень привязан к своей семье — к родителям, сестре, её мужу и их детям. Каждые выходные мы ездили к ним на дачу, на семейные ужины или просто в гости.
Андрей светился от счастья, когда все собирались вместе, и я не хотела портить ему настроение. Поэтому я улыбалась. Улыбалась, когда свекровь в очередной раз советовала, как мне "правильно" готовить борщ. Улыбалась, когда сестра мужа подшучивала над моим выбором одежды. Улыбалась, когда на семейных посиделках обсуждали темы, которые мне были неинтересны или даже неприятны.
Я не притворялась идеальной невесткой, но делала всё, чтобы не создавать напряжения. Если кто-то из родственников говорил что-то, что меня задевало, я молчала или переводила разговор на другую тему. Если возникали споры, я уступала, даже если была уверена в своей правоте.
Мне казалось, что это мой вклад в нашу с Андреем семью. Он ведь так ценил эти встречи, так гордился, что у нас "всё хорошо". Я видела, как он нервничает, если кто-то из его родных начинал ссориться или спорить, и не хотела добавлять ему стресса.
Но с каждым месяцем мне становилось всё тяжелее. Улыбка, которую я натягивала на лицо, начала казаться маской, от которой болели скулы.
Я ловила себя на мысли, что заранее раздражаюсь, когда Андрей предлагал поехать к его родителям. Каждое их слово, каждый взгляд я начала воспринимать острее.
Свекровь, которая в очередной раз учила меня, как "правильно" воспитывать детей (хотя у нас их пока нет), вызывала во мне желание ответить резко.
Сестра мужа, которая любила давать советы по карьере, хотя сама не работала, выводила меня из себя. Даже безобидные шутки его отца о том, что я "слишком городская", начали казаться мне обидными.
Я пыталась говорить с Андреем. Осторожно, чтобы не задеть его чувств. Намекала, что мне не всегда комфортно с его семьёй, что некоторые их слова меня задевают. Но он, кажется, не слышал. Он либо отвечал: "Они же не специально, просто у них такой характер", либо менял тему.
Я понимала, что для него это сложно. Его семья — это часть его жизни, его корни. Он не хотел выбирать между мной и ими. И я не хотела ставить его перед таким выбором. Поэтому я продолжала улыбаться.
Но внутри меня росло чувство, что я теряю себя. Я всегда была человеком, который говорит, что думает. Не грубо, но честно. А тут я постоянно сдерживалась, подбирала слова, боялась обидеть кого-то из его родных. Это было выматывающе.
Я начала замечать, что становлюсь раздражительной дома. Мелочи, которые раньше меня не трогали, выводили из равновесия. Андрей замечал это и спрашивал, что не так, но я не могла объяснить. Как сказать, что мне тяжело быть с его семьёй, не задев его?
Переломный момент наступил неожиданно. Мы были на дне рождения его сестры. Всё шло как обычно: шум, смех, тосты. Я, как всегда, старалась быть вежливой, улыбалась, помогала накрывать на стол. Но в какой-то момент свекровь, подвыпив, начала рассказывать гостям, какая я "неприспособленная" к семейной жизни, как мне "ещё учиться и учиться".
Все засмеялись, а я почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Я не могла больше молчать. Спокойно, но твёрдо я сказала, что не считаю себя неприспособленной и что мне неприятно слышать такие слова.
В комнате повисла тишина. Андрей посмотрел на меня с удивлением, свекровь пробормотала что-то про шутку, а я почувствовала облегчение. Впервые за два года я сказала то, что думаю.
После этого вечера всё изменилось. Я больше не хотела притворяться. Я начала говорить, когда мне что-то не нравилось. Не грубо, но честно.
Если свекровь давала непрошеный совет, я благодарила, но делала по-своему. Если сестра мужа отпускала колкость, я отвечала, что мне не нравится такой тон.
Сначала это вызывало неловкость. Родственники Андрея были не привыкли к тому, что я могу возражать. Некоторые обижались, кто-то пытался спорить. Но я чувствовала, что возвращаюсь к себе.
Андрей поначалу был растерян. Он привык, что я всегда "сглаживаю углы". Мы много говорили, и я объяснила, что не могу больше подавлять свои чувства ради его спокойствия. Это было нелегко для него, но он начал понимать. Он стал чаще вставать на мою сторону, когда его родные переходили границы.
Постепенно обстановка в семье начала меняться. Не кардинально — его родственники всё ещё оставались собой, но они стали осторожнее в словах и реже лезли с непрошенными советами.
Я не жалею, что два года старалась ради Андрея. Это был мой выбор, и я хотела, чтобы ему было комфортно. Но я поняла, что не могу жертвовать собой ради чужого спокойствия.
Быть честной — не значит быть грубой или разрушать семью. Это значит уважать себя и свои чувства. И, как ни странно, моя честность сделала наши отношения с Андреем только крепче. Он увидел меня настоящую, а не ту, которая всегда улыбается, чтобы всем угодить.
Теперь я учусь находить баланс. Я не молчу, когда мне что-то не нравится, но и не превращаю каждую встречу с его роднёй в поле боя.
Иногда я всё ещё улыбаюсь, но теперь это моя улыбка — не маска, а выбор. И это чувство свободы стоит всех тех двух лет, когда я училась быть собой.
Автор: Курчев Антон
