С редакцией Белновости своей жизненной историей поделилась женщина, у дочери которой появилось второе имя.
Рождение нашей дочери Лизы стало самым счастливым моментом в нашей с мужем жизни.
Мы с Андреем долго выбирали имя, перебирали десятки вариантов, пока не остановились на Елизавете — нежном, звучном и подходящем нашей малышке.
Но радость омрачила моя свекровь, Светлана Викторовна, которая решила, что выбранное нами имя ей не нравится, и начала называть Лизу по-своему. Её упрямство и нежелание уважать наш выбор доводят меня до отчаяния.
Светлана Викторовна всегда была женщиной с характером. Ещё до свадьбы я замечала, что она любит всё контролировать: от того, как Андрей одевается, до того, как мы планируем бюджет.
Я старалась сглаживать углы, не хотела ссор, но её вмешательство в нашу жизнь становилось всё заметнее. Когда я забеременела, она начала давать советы по каждому поводу: что есть, как спать, какие вещи покупать. Я терпела, думая, что после рождения ребёнка она успокоится. Но я ошибалась.
Когда Лиза родилась, мы с Андреем пригласили родителей в гости, чтобы познакомить их с внучкой. Я с гордостью объявила, что мы назвали её Елизаветой. Мои родители обрадовались, а вот Светлана Викторовна нахмурилась:
«Елизавета? Какое-то старомодное имя. Я думала, вы выберете что-то попроще, вроде Маши».
Я удивилась, но отшутилась, думая, что это просто её мнение. Однако уже на следующий день она начала называть Лизу Машей.
«Машенька, какая ты хорошая», — сюсюкала она, качая мою дочку на руках.
Я вежливо поправила: «Её зовут Лиза». Но свекровь только фыркнула:
«Маша лучше звучит, привыкну и буду так звать».
Сначала я думала, что она перестанет. Но каждый её визит превращался в демонстрацию упрямства. Она приносила Лизе игрушки с вышитым именем «Маша», называла её так при родственниках и даже записала в своём телефоне как «Машенька».
Я была в замешательстве. Это было не просто имя — это наш выбор, наше право как родителей. Я пыталась говорить с ней, объясняла, что нам важно, чтобы дочку звали Лизой. Но Светлана Викторовна отмахивалась:
«Да какая разница? Маша — хорошее имя, моё любимое. Елизавета слишком вычурно для ребёнка».
Андрей, к моему разочарованию, не видел в этом проблемы.
«Маме просто нравится Маша, не обращай внимания», — говорил он.
Но я не могла не обращать. Это было неуважение к нам, к нашей дочери. Я начала замечать, что её поведение влияет на меня сильнее, чем я думала. Каждый раз, слыша «Машу», я злилась, а потом чувствовала вину за свою злость — всё-таки она бабушка.
Но её настойчивость переходила все границы. Однажды на семейном ужине она громко сказала: «Маша, иди к бабушке!» Я не выдержала и ответила:
«Её зовут Лиза, и вы это знаете».
Светлана Викторовна обиделась, заявила, что я «слишком остро реагирую», и ушла, хлопнув дверью.
Ситуация накалилась, когда Лиза подросла и начала понимать слова. Я боялась, что она запутается, слыша два имени. Я снова попросила Андрея поговорить с мамой, но он только вздохнул:
«Она не изменится, ты же её знаешь».
Я чувствовала себя одинокой в этой борьбе. Мои родители поддерживали меня, но не хотели вмешиваться, чтобы не портить отношения. А свекровь продолжала гнуть свою линию, будто наше мнение ничего не значит.
Сейчас я на грани. Я люблю Андрея, но его бездействие ранит почти так же, как упрямство свекрови. Я начала ограничивать её визиты, но это не решает проблему. Светлана Викторовна звонит, спрашивает про «Машеньку», и я сжимаю зубы, чтобы не сорваться.
Я хочу, чтобы моя дочь росла с именем, которое мы ей дали, и чтобы её уважали. Я не знаю, как заставить свекровь понять, что она переходит границы. Иногда я думаю, что надо поставить жёсткий ультиматум, но боюсь, что это разрушит семью.
Я просто хочу, чтобы наш выбор уважали, а Лиза росла в любви, а не в спорах о том, как её звать.
Автор: Курчев Антон
