С редакцией Белновости своей жизненной историей поделилась женщина, муж которой не ценит её усилия.
Катя уже не знает, как угодить мужу. Ей 33, ему 36, они вместе семь лет, и все это время она старается готовить дома, пока он работает на стройке.
Но недавно Сергей начал называть ее еду "помоями", хотя сам даже яичницу себе не пожарит. Катя обижается: она тратит часы на кухне после работы, а он только критикует, сидя с пустой тарелкой и недовольным лицом.
Когда они поженились, Сергей не умел готовить, и Катя взяла это на себя. Она работала администратором в салоне красоты, возвращалась уставшая, но все равно варила супы, жарила котлеты, пекла пироги.
Сергей ел с аппетитом, хвалил, и ей это нравилось — чувствовалось, что он ценит ее усилия. Но последние пару лет все изменилось. Он стал придираться: то картошка переварена, то мясо сухое, то "в супе соли как в море".
Катя сначала думала, что он просто устал на работе, но потом поняла — это не усталость, а привычка.
Сергей дома не готовит вообще. Если Катя задерживается или уезжает к родителям, он заказывает пиццу или идет к матери, которая живет в соседнем доме.
"Я не баба, чтобы у плиты стоять", — говорит он, когда Катя просит его хоть раз помочь.
Она не требует от него кулинарных шедевров, но ей обидно, что он даже чайник не включит, пока она не вернется. А потом еще и ее стряпню обзывает "помоями", хотя сам съедает все до крошки.
Однажды Катя решила проверить, насколько он серьезен. Она сварила борщ по любимому рецепту его мамы — с мясом, свеклой, капустой. Сергей пришел с работы, сел за стол, попробовал и скривился: "Это что, помои какие-то?" Катя не выдержала:
"Ты же всегда хвалил мамин борщ, я все сделала так же!"
Он пожал плечами: "Ну, у нее вкуснее". С тех пор она начала замечать, что он сравнивает ее еду с маминой, хотя сам никогда не пробовал готовить ни то, ни другое. Катя пыталась поговорить.
"Если тебе не нравится, приготовь сам", — сказала она однажды.
Сергей только усмехнулся:
"Ты жена, это твоя работа".
Ей стало обидно: она тоже работает, устает, но для него это не считается. Она предложила заказывать еду, чтобы разгрузить себя, но он возмутился:
"Деньги тратить на это? Готовь нормально, и все".
Катя поняла, что он хочет ужина, как у мамы, но без малейших усилий с его стороны.
Ситуация дошла до предела, когда Катя заболела. Она лежала с температурой, а Сергей пришел домой и спросил: "Где ужин?" Она кивнула на кухню:
"Свари себе пельмени, я не могу".
Он поворчал, но сварил, а потом весь вечер жаловался, что "пельмени — это не еда, а ты даже больная могла бы что-то сделать". Катя чуть не расплакалась — ей было плохо, а он думал только о своем желудке.
Теперь их вечера проходят в напряжении. Катя готовит, но без души — знает, что услышит очередное "помои" или "невкусно". Она пробовала экспериментировать с новыми блюдами, но Сергей их даже не ест, если это не котлеты или жареная картошка.
Ей обидно, что он не ценит ее труд, а сам сидит сложа руки. Подруги советуют ей бросить готовку и посмотреть, что он будет делать, но Катя боится — вдруг он просто уйдет к маме есть борщ.
Сергей не замечает, как его слова ранят жену. Он считает, что критиковать еду — его право, а готовить — ее обязанность.
Катя же чувствует себя прислугой, а не партнером. Она мечтает, чтобы он хоть раз сказал "спасибо" или взял ложку в руки, но пока этого не видно. Их кухня стала полем битвы, где она старается, а он обесценивает, и этот круг кажется бесконечным.
Автор: Курчев Антон
