С редакцией Белновости своей жизненной историей поделилась молодая женщина, которую неприятно удивила родная мать.
Я всегда знала, что мама сделала для меня многое. Она растила меня одна, без отца, который ушёл, когда мне было два года.
Мама, Светлана Николаевна, работала на износ, чтобы у меня были одежда, еда, возможность учиться.

Она часто напоминала, как ей было тяжело, как она отказывала себе во всём ради моего будущего. Я впитывала эти слова с детства и чувствовала, что обязана ей. Не деньгами или какими-то материальными вещами — я хотела, чтобы она была счастлива, чтобы её жертвы не прошли даром.
Но я не ожидала, что однажды она повернётся ко мне спиной с такой обидой и решимостью, которая перевернёт всё.
Мне 28 лет, я живу отдельно, работаю дизайнером, снимаю квартиру в городе. Мама осталась в нашем небольшом посёлке, в доме, где я выросла. Она на пенсии, но ещё полна сил, занимается огородом, общается с соседками.
Я стараюсь навещать её каждые выходные, привожу продукты, помогаю с делами. Иногда она просит денег — на ремонт крыши, на новые окна, на лекарства. Я никогда не отказываю, хотя порой это бьёт по моему бюджету. Мне казалось, что так и должно быть: она дала мне жизнь, а я теперь должна её поддерживать.
Но в последние пару лет мама изменилась. Она стала чаще говорить о том, что устала, что хочет "пожить для себя". Я не понимала, что она имеет в виду.
Она начала покупать себе яркую одежду, записалась на танцы для пенсионеров, даже завела страничку в соцсетях, где выкладывала фото с подругами. Я радовалась за неё — пусть наслаждается жизнью, она это заслужила. Но вскоре её слова и поступки начали меня настораживать.
Всё началось с мелочей. Она стала реже звонить, а когда я приезжала, часто была занята — то с подругами, то на каком-то мероприятии. Я не возражала, но чувствовала, что мы отдаляемся.
Потом она попросила крупную сумму — на поездку с подругами на море. Я удивилась: раньше она никогда не путешествовала, говорила, что это "роскошь". Я дала деньги, хотя пришлось отложить свои планы на отпуск.
Мама вернулась счастливая, благодарила, но через месяц снова попросила денег — на новый телефон, потому что "старый уже не тянет". Я начала задавать вопросы, и это её раздражало. Она говорила, что имеет право тратить на себя, что всю жизнь экономила ради меня.
Кульминация случилась, когда я приехала к ней на выходные. Я хотела обсудить, как лучше организовать её жизнь — может, нанять помощницу по дому или переехать поближе ко мне. Но мама встретила меня холодно. Когда я заикнулась о том, что мне тяжело постоянно давать деньги, она взорвалась.
"Я тебя вырастила, обеспечила тебя всем необходимым, а теперь буду жить по-своему!" — кричала она.
Я опешила. Она обвиняла меня в неблагодарности, говорила, что я "сижу на её шее", хотя это я помогала ей, а не наоборот. Она заявила, что устала быть "вечной матерью" и хочет свободы, что я должна справляться сама, как она справлялась в молодости.
Я уехала в слезах. В голове крутились её слова. Я не понимала, как так получилось. Ведь я старалась быть хорошей дочерью, поддерживала её, не отказывала в помощи. А теперь она будто отвернулась от меня, обвиняя в том, чего я не делала.
Я чувствовала себя виноватой, но в то же время злилась. Разве я просила её жертвовать собой? Разве я не пыталась отплатить за всё, что она для меня сделала?
После того разговора я взяла паузу. Перестала звонить первой, приезжать каждые выходные. Мама тоже молчала. Через пару месяцев она написала, как ни в чём не бывало, попросила помочь с оплатой коммуналки. Я перевела деньги, но не стала звонить.
Мне было больно, но я поняла, что не могу больше быть только "дочерью, которая должна". Я хочу, чтобы у нас были нормальные отношения, а не игра в вину и обязательства.
Сейчас я учусь жить без чувства долга. Продолжаю помогать маме, но уже не бегу по первому зову. Она, кажется, тоже начинает понимать, что перегнула палку. Недавно позвонила, извинилась за свои слова, сказала, что просто "захотела пожить".
Я рада, что она ищет радость в жизни, но мне нужно время, чтобы простить её за ту боль. Я всё ещё люблю её, но теперь знаю, что моя жизнь — это не только долг перед ней. И я тоже имею право быть счастливой.












