С редакцией Белновости своей жизненной историей поделилась женщина, которую расстроила родная мама.
Телефон дрожал в руке, как будто мамин крик материализовался в вибрации.
«Ты что наделала?! Он же на коленях стоял!» — её голос пробирал под кожу, словно иголки.
Я смотрела на осколки вазы, разбросанные по полу. В них отражались розы, которые он принёс «для примирения». Алые лепестки напоминали капли крови — будто сама любовь истекала здесь, на паркете.
«Он изменил мне с Катей. Моей лучшей подругой», — проговорила я, но мама будто не услышала. «Твой отец годами крутил романы, а я терпела! Ради семьи!» — её слова врезались в память, как нож.
Я вспомнила, как в детстве нашла в его кармане чужую сережку. Спросила маму: «Это чьё?» Она вырвала её из моих рук: «Не твоё дело!»
А вечером они кричали на кухне, а я прикрывала уши подушкой. Потом он пропускал школьные спектакли, дни рождения, а она твердила: «Он устал, не приставай».
«Я не хочу так жить», — прошептала я, но мама уже орала: «Ты разрушила всё! Ты… ты как дед!»
Тишина. Гудки. «Как дед» — тот, что бросил бабушку с двумя детьми, когда у неё нашли опухоль. Мама ненавидела его до дрожи. А теперь я стала его отражением.
Я подняла обручальное кольцо с пола. Надпись внутри — «Навсегда» — стёрлась, как и его обещания. Он подарил его в день, когда мы переехали в эту квартиру.
Я открыла альбом со свадебными фото. На снимках мы обнимались, а Катя стояла рядом, держа мой букет. Тогда я подумала: «Какая она преданная».
Ножницы разрезали бумагу с хрустом. Я рвала фото, пока от его лица не остались клочья. Выбросила в мусорку вместе с кольцом.
Утром мама прислала голосовое:
«Ты пожалеешь. Однажды поймёшь, что сломала свою судьбу».
Я удалила сообщение, купила билет в другой город и надела красное платье — то самое, которое он называл «вульгарным».
Теперь мой дом пахнет имбирным печеньем, а не его сигаретами. Иногда я просыпаюсь от криков в соседней квартире: но это уже чужие драмы.
Автор: Курчев Антон
