С редакцией Белновости своей жизненной историей поделилась женщина, которая не собиралась сидеть сложа руки после выхода на пенсию.
Всю жизнь я работала бухгалтером, копила опыт, а в душе мечтала о чём-то своём.
И вот, решившись, я открыла небольшую кондитерскую прямо в своём доме. Использую первый этаж, где раньше была кладовка, а живу на втором.
Дела пошли лучше, чем я ожидала: соседки заказывают торты, школьники забегают за пирожными, даже местный магазин берёт мои кексы.
Я счастлива, что нашла дело, которое приносит радость. Но мой сын Максим в ужасе.
«Мам, твой дом теперь как проходной двор!» — возмущается он, и я не знаю, как убедить его, что это моя жизнь и моё счастье.
Максиму 35, у него своя семья, они живут в городе, в часе езды от меня. Раньше он приезжал пару раз в месяц, помогал по дому, мы пили чай и болтали.
Но с тех пор, как я начала своё дело, он стал раздражённым. Ему не нравится, что в доме постоянно люди: клиенты, курьеры, иногда даже соседки, которые заходят поболтать.
Он говорит, что я превратила наш семейный дом в «базар», что мне в моём возрасте пора отдыхать, а не работать. Но я не хочу отдыхать! Я чувствую себя живой, когда пеку, когда вижу улыбки людей, пробующих мои десерты.
Поначалу я думала, что он просто беспокоится обо мне. Работа действительно отнимает силы: я встаю в пять утра, чтобы замесить тесто, часто засиживаюсь допоздна, оформляя заказы. Но я справляюсь, и мне это в радость.
Максим же видит только минусы. Он жалуется, что дом перестал быть «нашим», что я рискую здоровьем, что клиенты могут что-то украсть. Однажды он даже сказал:
«Это не дом, а какой-то магазин, скоро тут вообще не будет места для семьи».
Его слова задели меня. Этот дом я купила с его отцом, растила здесь Максима, и теперь он мой. Почему я не могу использовать его так, как хочу?
Я пыталась объяснить, что кондитерская — это не просто работа, а моя мечта. Я всю жизнь считала чужие деньги, а теперь создаю что-то своё.
Но Максим не слушает. Он считает, что в моём возрасте нужно сидеть дома, вязать или смотреть сериалы.
Он даже предложил мне закрыть дело и переехать к ним в город, чтобы «быть поближе к семье». Но я не хочу бросать то, что делает меня счастливой, и жить в их квартире, чувствуя себя гостьей. У меня есть свой дом, своё дело, своя жизнь.
Иногда я замечаю, что он стыдится. Когда приезжает с женой, а у меня в кухне клиенты, он хмурится и уводит её наверх, будто не хочет, чтобы она видела этот «бардак».
Его жена, кстати, меня поддерживает, пробует мои пирожные, хвалит. Но Максим непреклонен. Он говорит, что я «позорю семью», что люди будут думать, будто мне не хватает пенсии. Но я не ради денег это делаю! Да, доход есть, но главное — это чувство, что я нужна, что могу творить.
Самое обидное — он не видит, как я изменилась. Раньше я часто грустила, особенно после смерти мужа. Пенсия казалась приговором: сиди дома, жди, пока жизнь пройдёт. А теперь я просыпаюсь с улыбкой, планирую новые рецепты, общаюсь с людьми. Да, дом стал оживлённее, но это не проходной двор, а место, где кипит жизнь.
Почему Максим не может порадоваться за меня? Я не мешаю ему жить так, как он хочет, но он словно хочет запереть меня в рамки «правильной бабушки».
Я не знаю, как его переубедить. Пыталась звать его помочь в кондитерской, думала, он увидит, как мне это важно. Но он только отмахнулся:
«Мам, мне некогда, у меня работа».
А я ведь тоже работаю, и мне это в радость. Я не хочу ссориться с сыном, но и закрывать своё дело не собираюсь. Этот дом — мой, и я имею право делать с ним что хочу.
Как объяснить Максиму, что я не просто его мама, а женщина, которая хочет жить полной жизнью? Пока я только надеюсь, что он однажды поймёт, что моё счастье — это не угроза нашей семье, а её часть.
Автор: Курчев Антон
