Когда заголовки кричат о «крахе», самое время включить холодный рассудок. Мир не стоит на пороге финансового апокалипсиса с тонущими долларом и евро. Он медленно, со скрипом, поворачивается к более сложной и раздробленной реальности.
Паника — плохой советчик, а истинная картина, как это часто бывает, лежит в полутонах и противоречиях.
Вместо того чтобы искать новую единую мировую валюту, мир бессознательно готовится к эпохе, где их будет несколько, и ни одна не будет обладать абсолютной властью.
Идея о скорой кончине доллара всплывает регулярно, словно финансовый фантом. Еще в 2008 году, после ипотечного кризиса, гуру инвестментов Джим Роджерс предрекал закат эры зеленой валюты. Спустя почти два десятилетия доллар по-прежнему доминирует, но его трон действительно пошатнулся.
Причина не в одном катастрофическом событии, а в тихой, настойчивой работе геополитики и экономического прагматизма.
Санкционная политика США, особенно в свете последних событий, заставила даже нейтральные страны задуматься о рисках хранения резервов и проведения расчетов в валюте, доступ к которой может быть одномоментно ограничен. Это не эмоции, а суровая логика управления рисками.
Как отмечал в своем недавнем отчете МВФ, процесс дедолларизации резервов центральных банков продолжается, но он остается градуальным и избирательным. Валюта теряет монополию, но не статус ключевого игрока.
Евро, в свою очередь, борется не с внешними врагами, а с внутренней асимметрией. Разговор о «падении евро» — это, прежде всего, разговор о фундаментальном противоречии между экономиками Севера и Юга еврозоны.
Когда ЕЦБ во главе с Кристин Лагард пытается найти единую ставку для подавления инфляции в Германии и поддержки роста в Италии, он обречен на полумеры.
Фискальные правила, чье возвращение в 2024-2025 годах вызвало ожесточенные споры между Берлином и Римом, лишь подчеркивают эту трещину.
Данные Евростата за III квартал 2025 года показывают растущий разрыв в темпах роста ВВП и уровнях государственного долга между этими странами. Евро не «рушится» в вакууме — он испытывает запредельную нагрузку от собственной неоднородности.
Так во что же тогда верит мир? Ответ разочарует любителей простых решений. Нет и не предвидится единого преемника. Вместо этого мы наблюдаем фрагментацию на региональные и товарные цепочки расчетов.
Юань укрепляет свои позиции в торговле Китая со странами Азии, Африки и Латинской Америки, чему способствуют расширенные соглашения о валютных свопах, информацию о которых публикует Народный банк Китая.
Индийская рупия наращивает присутствие во внешнеторговых операциях Индии, о чем свидетельствуют данные Резервного банка Индии. Цифровые валюты центральных банков, пилотные проекты которых запущены в нескольких странах, теоретически могут упростить трансграничные расчеты, минуя традиционные системы.
Золото, по данным Всемирного золотого совета, продолжает оставаться главным активом для диверсификации резервов.
Прогнозы на 2026 год, вопреки пугающим заголовкам, говорят не о крахе, а о продолжающейся трансформации.
Доллар и евро останутся гигантами, но в мире, где появляется все больше альтернативных путей. Как образно выразился экономист Адам Позен в своей колонке для Foreign Policy, мы движемся к «многовалютной, но не равновесной» системе.
Сила будет измеряться не только экономическим весом, но и глубиной торговых связей, технологическим суверенитетом и политической стабильностью. Глобальная перестройка уже идет. Но это не взрыв, а долгое, сложное и крайне неудобное для всех перераспределение влияния.
Сбрасывать со счетов старые валюты — все равно что игнорировать устоявшиеся, хотя и потрескавшиеся, основы мироустройства. Гораздо вероятнее, что нам придется десятилетиями жить в мире, где этих основ станет на несколько больше.
Автор: Сергей Туманов
